Порой Серафино действительно хотелось отдохнуть душой и телом от бардака, царящего в особняке Альге. Точнее, бардаком это называл только сам Хранитель Облака – остальным это не то нравилось, не то привыкли – Серафино же в полутемных комнатах буквально задыхался. Это раздражало, и при первом же удобном случае он старался покинуть особняк и как можно дольше туда не возвращаться, чтобы не испытывать мерзкое ощущение удушья вновь, которое, кстати, в этот день оказалось настолько сильным, что Серафино не пошел в город, как обычно делал, а направился в лес. Точнее, потом-то он все равно собирался проследовать по привычному маршруту, но – только потом, ибо душа, уставшая от постоянного присутствия членов семьи Альге где-то неподалеку, просила общения с природой.  То, что на другом конце леса начинались владения Вонголы, Хранителя Облака особо не волновало – в конце концов, в такую даль он заходить, во-первых, не собирался, а во-вторых, был достаточно уверен в своих силах, чтобы, по крайней мере, уйти от возможных противников.
День был ветреный, не слишком жаркий. Ветер раздувал полы плаща; Серафино это нравилось – вызывало странное ощущение свободы и самодостаточности, которого катастрофически не хватало в закрытом помещении. По небу, то и дело закрывая солнце, плыли мягкие облака, напоминавшие грязноватые комки пуха – яркий свет сменялся легкой тенью, и от этого почему-то сладко щемило сердце, впрочем, Серафино не придавал сердечному волнению особого значения, радуясь лишь тому, что липкая тоска стесненности и ограниченности ненадолго отступила. Хранитель Облака невольно порадовался, что покинул отчий дом – в противном случае возможности вот так вырваться на природу просто не было бы. Нет, своих родителей он любил, в какой-то мере, но искренне недоумевал по поводу того, почему он должен всю жизнь заниматься ерундой только из-за благородного происхождения. Могло бы показаться, что в мафии обязанностей намного больше, но Серафино находил их менее обременительными и более интересными, а кроме того, до него никому не было никакого дела (в широком смысле этого слова), и это не могло не радовать – Хранитель Облака любил одиночество.
Лес был хотя и густой, но довольно «чистый», в плане того, что бурелома практически не было. В общем-то, причина была очевидна – весь бурелом был давно вывезен для, так сказать, отопительных целей – зимы стояли далеко не теплые. Впрочем, сейчас Серафино об этом не думал, попросту наслаждаясь тихим шелестом ветра в ветках деревьев, приятной тенью и прохладой. О том, что кто-то может ему встретиться, он предпочитал не думать, потому что это в любом случае означало конец столь желанного спокойствия.
Как-то незаметно Серафино забрел довольно глубоко в лес. Не сказать, что он заблудился, но когда более-менее отвлекся от своих мыслей и огляделся, понял, что хотя и бывал в этом лесу довольно часто и неплохо его изучил, этого места не знает.  Впрочем, Хранителя Облака это не слишком-то опечалило – лес был довольно мелкий, и обойти его даже хромоногому инвалиду можно было максимум за двое суток. А Серафино инвалидом не был.
Впрочем, все же пора было выбираться…